Неточные совпадения
Он
бросил скамейку и пошел, почти побежал; он хотел было поворотить назад, к дому, но домой идти ему стало вдруг ужасно противно: там-то,
в углу,
в этом-то ужасном шкафу и созревало все это вот уже более месяца, и он пошел куда глаза глядят.
А он-то,
в углу сидя, разные роли разыгрывает, дикие взгляды
бросает, отчаянным прикидывается.
Каждый из них, поклонясь Марине, кланялся всем братьям и снова — ей. Рубаха на ней, должно быть, шелковая, она — белее, светлей. Как Вася, она тоже показалась Самгину выше ростом. Захарий высоко поднял свечу и, опустив ее, погасил, — то же сделала маленькая женщина и все другие. Не разрывая полукруга, они
бросали свечи за спины себе,
в угол. Марина громко и сурово сказала...
Он исхлестал ее вожжой. Она металась из
угла в угол, отпираясь, божась, что ему померещилось, что это был «дьявол
в ее образе» и т. п. Но когда он
бросил вожжу и взял полено, она застонала и после первого удара повалилась ему
в ноги, крича «виновата», и просила помилования.
«Ишь ведь! снести его к матери; чего он тут на фабрике шлялся?» Два дня потом молчал и опять спросил: «А что мальчик?» А с мальчиком вышло худо: заболел, у матери
в угле лежит, та и место по тому случаю у чиновников
бросила, и вышло у него воспаление
в легких.
Повторяю, я был
в вдохновении и
в каком-то счастье, но я не успел договорить: она вдруг как-то неестественно быстро схватила меня рукой за волосы и раза два качнула меня изо всей силы книзу… потом вдруг
бросила и ушла
в угол, стала лицом к
углу и закрыла лицо платком.
На арене ничего еще не было. Там ходил какой-то распорядитель из тагалов,
в розовой кисейной рубашке, и собирал деньги на ставку и за пари. Я удивился, с какой небрежностью индийцы
бросали пригоршни долларов, между которыми были и золотые дублоны. Распорядитель раскладывал деньги по кучкам на полу, на песке арены. На ней,
в одном
углу, на корточках сидели тагалы с петухами, которым предстояло драться.
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж на палубу и стояли
в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной
в Англии и валявшийся где-то
в углу каюты. «Это зачем ты взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «
Брось за борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не
бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Она осветила кроме моря еще озеро воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться
в качку. Я шагал
в воде через веревки, сквозь толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб не
бросило куда-нибудь
в угол, пожалуй на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром не слыхать. Луны не было.
Лоскутов
бросил недокуренную папиросу
в угол, прошелся по комнате несколько раз и, сделав крутой поворот на каблуках, сел рядом с Приваловым и заговорил с особенной отчетливостью...
Бирюк
бросил пойманную лошаденку посреди двора, ввел мужика
в комнату, ослабил узел кушака и посадил его
в угол.
Он не пошел за ней, а прямо
в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что
бросила, нет, искала: бумаги
в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще
бросая его, была
в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как
уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.
Но положение поистине делалось страшным, когда у матери начинался пьяный запой. Дом наполнялся бессмысленным гвалтом, проникавшим во все
углы; обезумевшая мать врывалась
в комнату больной дочери и
бросала в упор один и тот же страшный вопрос...
— Кроме Варвары Арсеньевны, — жалуется Филанида Протасьевна. — Совсем по-французски учиться
бросила. Сегодня, за леность, Авдотья Петровна ее целый час
в углу продержала.
Он
бросал деньги направо и налево, никому ни
в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на
углу Чернышевского переулка, рядом с генерал-губернаторским домом магазинчик виноградных вин из своих великолепных крымских виноградников «Новый Свет» и продавал
в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку.
Снова началось что-то кошмарное. Однажды вечером, когда, напившись чаю, мы с дедом сели за Псалтырь, а бабушка начала мыть посуду,
в комнату ворвался дядя Яков, растрепанный, как всегда, похожий на изработанную метлу. Не здоровавшись,
бросив картуз куда-то
в угол, он скороговоркой начал, встряхиваясь, размахивая руками...
Он
бросил лопату и, махнув рукою, ушел за баню,
в угол сада, где у него были парники, а я начал копать землю и тотчас же разбил себе заступом [Заступ — железная лопата.] палец на ноге.
— Ну, это пусть мне… а ее… все-таки не дам!.. — тихо проговорил он наконец, но вдруг не выдержал,
бросил Ганю, закрыл руками лицо, отошел
в угол, стал лицом к стене и прерывающимся голосом проговорил: — О, как вы будете стыдиться своего поступка!
Я дождался, пока снова отняли доски от клетки львицы. Львица казалась спокойною. Прижавшись
в заднем
углу, она лежала, пригнув голову к лапам; она только вздыхала и, не двигаясь ни одним членом, тревожно
бросала во все стороны взоры, исполненные
в одно и то же время и гордости и отчаянья.
Человек медленно снял меховую куртку, поднял одну ногу, смахнул шапкой снег с сапога, потом то же сделал с другой ногой,
бросил шапку
в угол и, качаясь на длинных ногах, пошел
в комнату. Подошел к стулу, осмотрел его, как бы убеждаясь
в прочности, наконец сел и, прикрыв рот рукой, зевнул. Голова у него была правильно круглая и гладко острижена, бритые щеки и длинные усы концами вниз. Внимательно осмотрев комнату большими выпуклыми глазами серого цвета, он положил ногу на ногу и, качаясь на стуле, спросил...
Софья, закуривая папиросу, взглянула на брата и широким жестом
бросила спичку куда-то
в угол.
— Пусть, но ведь это всё, что мне остается! — сбился совсем капитан. — Прежде за ее службу там
в углах по крайней мере нам квартиру давали, а теперь что же будет, если вы меня совсем
бросите?
— Сигарку, вечером, у окна… месяц светил… после беседки…
в Скворешниках? Помнишь ли, помнишь ли, — вскочила она с места, схватив за оба
угла его подушку и потрясая ее вместе с его головой. — Помнишь ли, пустой, пустой, бесславный, малодушный, вечно, вечно пустой человек! — шипела она своим яростным шепотом, удерживаясь от крику. Наконец
бросила его и упала на стул, закрыв руками лицо. — Довольно! — отрезала она, выпрямившись. — Двадцать лет прошло, не воротишь; дура и я.
Это очень удобно делалось: кожу сдирали, а труп
бросали в большую и глубокую помойную яму, находившуюся
в самом заднем
углу нашего острога и которая летом,
в сильные жары, ужасно воняла.
«И чего она хочет?» — подумал он. И вдруг багряно покраснел, и больно-больно забилось сердце. Буйная веселость охватила его. Он несколько раз перекувыркнулся, повалился на пол, прыгал на мебель, — тысячи безумных движений
бросали его из одного
угла в другой, и веселый, ясный хохот его разносился по дому.
Локотков быстро отворил печную дверку этого единственного покоя, где еще не было угара, и
в непотухшие
угли бросил горсть сальных крошек вместе с куском синей сахарной бумаги,
в которую они были завернуты.
Басов. А этот Яшка — шельмец! Вы заметили, как он ловко выскальзывал, когда она припирала его
в угол? (Смеется.) Красиво говорит он, когда
в ударе! А хоть и красиво, однако после своей первой жены, с которой, кстати сказать, он и жил всего полгода… а потом
бросил ее…
Бобров все
бросал и
бросал, лопату за лопатой,
уголь;
в то же время он лукаво улыбался, кивал кому-то невидимому головой и издавал отрывистые, бессмысленные восклицания.
По площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука
бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется
в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся
в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Околоточный сел за стол и начал что-то писать, полицейские стояли по бокам Лунёва; он посмотрел на них и, тяжело вздохнув, опустил голову. Стало тихо, скрипело перо на бумаге, за окнами ночь воздвигла непроницаемо чёрные стены. У одного окна стоял Кирик и смотрел во тьму, вдруг он
бросил револьвер
в угол комнаты и сказал околоточному...
— Мерзавцы! — кричал Саша, ругая начальство. — Им дают миллионы, они
бросают нам гроши, а сотни тысяч тратят на бабёнок да разных бар, которые будто бы работают
в обществе. Революции делает не общество, не барство — это надо знать, идиоты, революция растёт внизу,
в земле,
в народе. Дайте мне пять миллионов — через один месяц я вам подниму революцию на улицы, я вытащу её из тёмных
углов на свет…
Обыкновенно боец стоит
в углу такого поворота и точно ждет добычи, которую ему
бросит река.
— Очень хорошо, — сказал он сухо и ушел,
бросив меня среди рассевшихся вокруг этого места привлекательных, но ненужных мне дам, и я стал пересаживаться от них, пока не очутился
в самом
углу.
С тех пор как я страдаю бессонницей,
в моем мозгу гвоздем сидит вопрос: дочь моя часто видит, как я, старик, знаменитый человек, мучительно краснею оттого, что должен лакею; она видит, как часто забота о мелких долгах заставляет меня
бросать работу и по целым часам ходить из
угла в угол и думать, но отчего же она ни разу тайком от матери не пришла ко мне и не шепнула: «Отец, вот мои часы, браслеты, сережки, платья…
— Да? — спросил Мирон, сидя у стола, закрыв половину тела своего огромным листом газеты; спросив, он не отвёл от неё глаз, но затем
бросил газету на стол и сказал
в угол жене...
«Дурак я был, что не отозвался, — подумал он наконец, — следовало бы просто на смелую ногу и с откровенностью, не лишенною благородства: дескать, так и так, Андрей Филиппович, тоже приглашен на обед, да и только!» Потом, вдруг вспомнив, что срезался, герой наш вспыхнул, как огонь, нахмурил брови и
бросил страшный вызывающий взгляд,
в передний
угол кареты, взгляд так и назначенный, с тем чтоб испепелить разом
в прах всех врагов его.
Он
бросил этот вопрос, точно камень,
в угол, где тесно сидела молодежь и откуда на него со страхом и восторгом смотрели глаза юношей и девушек. Речь его, видимо, очень поразила всех, люди молчали, задумчиво опустив головы. Он обвел всех горящим взглядом и строго добавил...
«Вот она села
в пролетку, вот извозчик круто заворачивает лошадь назад, вот, подъезжая к
углу, мама
бросает последний взгляд на подъезд», — думал Буланин, глотая слезы, и все-таки ступенька за ступенькой подымался вверх.
Ильич во мгновение ока перекатился два раза и спрятался
в углу печи, так что распугал всех тараканов. Староста
бросил ложку и побежал к Илье. Дутлов медленно поставил фонарь, распоясался, пощелкивая языком, покачал головой и подошел к Илье, который уж возился с старостой и дворником, не пускавшими его к окну. Они поймали его за руки и держали, казалось, крепко; но как только Илья увидел дядю с кушаком, силы его удесятерились, он вырвался и, закатив глаза, подступил с сжатыми кулаками к Дутлову.
К часу ночи на дворе поднялся упорный осенний ветер с мелким дождем. Липа под окном раскачивалась широко и шумно, а горевший на улице фонарь
бросал сквозь ее ветви слабый, причудливый свет, который узорчатыми пятнами ходил взад и вперед по потолку. Лампадка перед образом теплилась розовым, кротко мерцающим сиянием, и каждый раз, когда длинный язычок огня с легким треском вспыхивал сильнее, то из
угла вырисовывалось
в золоченой ризе темное лицо спасителя и его благословляющая рука.
Бросив бесформенный комочек зелени
в раскаленную каменным
углем печь, он долго смотрел, как его враг шипел, съеживался и наконец превратился
в нежный снежно-белый комочек золы.
Однако, когда молодые люди дошли до плотины и повернули под прямым
углом, они услышали звон разбитого стекла. Прошка, пройдя несколько шагов, вдруг круто остановился, поднял обеими руками бутылку высоко над головой и с размаху
бросил ее о ближайший пень. Затем он быстро и не оглядываясь углубился
в чащу…
Женщина, прислуживавшая нам, вероятно, давно спала; поэтому г-н Кругликов хлопотал сам: он накидал
в самовар мелкого льду,
бросил углей и поставил его, на случай, у камелька. Потом принялся убирать со стола, причем не преминул, уставляя бутылки, выпить еще рюмку какого-то напитка. Он становился все более мрачен, но, казалось, сон совсем не имел над ним власти.
Софья (всё время ходит по комнате, сняла цветы с головы няньки,
бросила их
в угол).
Молчание. Сдержанный хохот
в углу молодежи. Таня
бросает на стол колпак с лампы, карандаш, утиралку перьев.
В одном
углу комнаты спорило несколько пожилых людей о преимуществе военной службы перед статскою;
в другом люди
в превосходных фраках
бросали легкие замечания о многотомных трудах поэта-труженика.
Скрипел песок под ногами Якова, и они оборвали свой разговор. Яков принес легонькую котомку,
бросил ее
в угол и искоса, недобрыми глазами, взглянул на женщину.
— Тут Михайла вышел, стонет, шатается. Зарубил он меня, говорит. С него кровь течёт с головы, сняла кофту с себя, обернула голову ему, вдруг — как ухнет! Он говорит — погляди-ка, ступай! Страшно мне, взяла фонарь, иду, вошла
в сени, слышу — хрипит! Заглянула
в дверь — а он ползёт по полу
в передний
угол, большой такой. Я как
брошу фонарь да бежать, да бежать…
По воскресеньям, когда улицу переставали освещать окна магазинов и лавок, парикмахерская до поздней ночи
бросала на мостовую яркий сноп света, и прохожий видел маленькую, худую фигурку, сгорбившуюся
в углу на своем стуле и погруженную не то
в думы, не то
в тяжелую дремоту.
Папа хватает себя за волосы и убегает
в кабинет. Там он некоторое время мелькает из
угла в угол. Потом решительно
бросает на пол недокуренную папиросу (за что ему всегда достается от мамы) и кричит горничной...